На жизнь свою не обижаюсь

Добрая женщина из села Торговище неслучайно ведёт сегодня рассказ о своей нелёгкой, наполненной испытаниями, жизни. Её детство пришлось на время Великой Отечественной войны. То время, когда ребятне всей страны в один миг пришлось повзрослеть и вместе со своими матерями взвалить на хрупкие плечи работу мужчин, ушедших на фронт. Делимся с вами этой историей.

Маленькой Люде было шесть лет. Она росла в Тису в большой дружной семье, и среди братьев и сестёр была «по серединке». Война чёрным густым вихрем ворвалась в каждый дом. Через полгода после начала тех страшных событий отец семьи Черепановых Иван Орефович отправился на фронт.

- Тятю забрали. И мы остались с мамой и бабушкой. Потом старшую сестру Машу призвали работать на военный завод в Пермь, позднее и вторая сестра уехала точно по такой же повестке, — рассказывает наша героиня. – Вскоре мама сильно заболела.

В деревне жилось непросто. Ребятишкам хотелось бегать на улице, играть в салки и счастливо проживать своё самое беззаботное время. Но судьба у детей войны — совершенно другая. Им нужно было работать в колхозе наравне со взрослыми: кормить фронт, кормить государство, не получая при этом и крошки хлеба.

- До десяти лет пасла телят. Постарше стала — меня уже отправляли на лесозаготовки зимой, а летом поручали пятнадцать голов молодняка, которым надо было варить картошку, дёргать молосник. Но тогда никто не жаловался, все работали и знали, что так и должно быть, — говорит Людмила Ивановна.

Селяне в то время не голодовали. По крайней мере, так считает наша рассказчица. «Росли на траве» — говорит она. Её мама Евдокия Петровна работала на мельнице. И по завершении трудового дня ей удавалось принести домой горсточку зёрен, чтобы в ступке истолочь в муку и добавлять по щепотке в липовые лепёшки. Потом одну женщину поймали на незатейливом воровстве, и муки дома вовсе не стало. Лепёшки стали печь из одной травы. Летом в округе не оставалось ни пиканов, ни любой другой подножной снеди. И липы все были обдёрганы.

- Мы маленькими сбегаем в поле, насобираем колосков полмешочка. Десятник приедет и всё отберёт, — вытирая слёзы, продолжает рассказ женщина. – Однажды набрали горошинок кое-что в маленькое ведёрко. Думали, что сварим горошницы. Только домой собрались, он опять тут. А ведь мужик тот в соседях жил…

Школы ребятишек не лишали. Но и учились-то многие всего четыре класса, некогда было тратить время на образование. Людмила Ивановна признаётся, что во время учёбы много говорили о войне. Прекрасно запомнился ей случай, как один из мужчин-военнослужащих Тиса прилетел на военном самолёте и посадил его на пруд. Для местных увидеть живое подтверждение настоящей войны было в диковинку, оттого выбегали смотреть всей школой.

- Тятя вернулся домой в 46-м году. Мы так радовались, что ревели несколько дней. А два его брата погибли, — вспоминает моя собеседница.

Мамы не стало через полгода. Сквозь слёзы Людмила Ивановна вспоминает то горестное время. Старшие сёстры были взрослыми и самостоятельными, а вот она и двое младших братиков остались под крылом бабушки, матери отца. Она и дарила материнскую заботу всё время их взросления.

- С тятей жилось полегче. Работал в колхозе, выполнял всю мужскую работу. Он сам плёл лапти, потому босыми мы не ходили, — продолжает свои воспоминания наша героиня. – Бывало, пасём коров, зажжём костёр да и спалим лапти. Ох, страху-то было домой возвращаться!

Пришло время замужества. Двадцатилетнюю Людмилу просватал симпатичный парень Алексей из соседней деревни. Надеть на свадьбу было совсем нечего. Отец съездил в Кунгур и купил шинель на базаре. Местный мастер перешил её в фуфайку. В ней и вышла замуж наша героиня, и после носила ещё долгое время.

- Тятя нам свадьбу устроил. Какое уж получилось, но всё равно гуляние. Денег-то ведь тогда не было, — говорит собеседница. – Работали сначала за палочки, потом трудодни. Он(трудодень) стоил стакан муки. Но на жизнь свою не обижаюсь. Мы верили, что трудные времена будут не всегда.

С фермы одной деревни перешла работать на другую, в Торговище. Тогда каждой доярке поручали пятнадцать коров, которых нужно было доить и обихаживать. Корм носили сами. Зачастую Людмиле Ивановне доставались первотёлки.

- До сих пор пальцы стягивает, — показывает сухие руки наша героиня. – Всю жизнь только и знали, что работать. Но куда деваться. Когда родила первого парнишку Витю, недели две посидела дома и всё, снова на ферму. Так и со вторым, Володей. С ребятами водилась свекровь.

Но знаете, что больше всего удивляет? Рассказывая о своей нелёгкой судьбе, Людмила Ивановна всё время оговаривается, что жили-то неплохо. Пусть и ели травяные лепёшки, вкус которых никогда не забудет, и изнуряли себя тяжёлой работой, и никогда не отдыхали. Но люди того времени ни на что не жаловались, а жили дружно и относились друг к другу с добром и пониманием.

Эти воспоминания дались ей нелегко, но когда она заговорила о настоящей жизни, о детях и внуках, на её лице появилась счастливая улыбка. Души не чает она в своём единственном внучке Серёже, называя его ласковым ребятишечьим именем. Выводилась со всеми внучатами, и даже сейчас, в 88-лет, нянчится с правнуками.

- Самое счастливое время моей жизни – когда внуки пошли. Я их всех так люблю, до смерти! – заключает разговор наша героиня.