Как вырастить крысоеда?

Однако, сколько помню, родители корову держали всегда, ну, а в придачу к ней, само собой, телят, по­росят, кур. Ежедневного корма это мычаще-хрюка­ющее поголовье требова­ло немало и, конечно, до­ма в тёмных амбарушках и погребушках хранились и зерно, и мука, и комби­корм, и какая-то сечка, в общем, разный фураж, приобретённый, наверня­ка, в местном колхозе.

Проницательный чи­татель, скорее всего, уже догадался, к чему клоню. Конечно, ведь предново­годний номер посвящён году Крысы. Развелось их в ту давнюю пору при таком изобилии корма – пруд пруди! Папа задумал­ся: пора что-то предпри­нимать, и выношенными планами поделился с лю­бимой дочкой-подростком, то бишь со мной. Надо при­знаться, папу я очень лю­била, потому, наверное, что был он добрым и спра­ведливым. Мама могла и отлупить, как сидоро­ву козу, за любую проказу, и кажется, мне перепада­ло больше всех, папа же пальцем никогда не тро­нул. Потому, наверное, ког­да не стало мамы, именно мне пришлось приехать в деревню за ним ухажи­вать. Но это опять же дру­гая история.

И вот мы, оба побаи­ваясь строгой мамы, вы­ждали, когда она уйдёт в дальние леса за ягодами (значит, отсюда у меня это увлечение – собирать зем­лянику!) и приступили к делу: решили выращивать крысоеда! Крысу-то мы поймали заранее и держа­ли взаперти. Как только остались одни, папа при­нёс её на кухню, сделал из лучины подобие малень­кого факела и, прижав про­тивную животинку к печ­ному шестку, начал подпа­ливать ей шкурку на спин­ке. Вонь стояла несусвет­ная! Столько времени про­шло, а запах этот мерзкий помню до сих пор. Папа объяснил, как выпустим подпалённую крысу к её сородичам, те от страха разбегутся с нашего двора навсегда. Гадкая шушара отвратительно попискива­ла, и я, прыгая то под одну папину руку, то под дру­гую, упрашивала его за­вершить экзекуцию. На­конец, потащили её бли­же к братьям-сёстрам, и я даже надеялась увидеть, как они бросятся врассып­ную. Однако ожидания не увенчались успехом. На­ша крыса, неестественно хрюкнув, отошла в луч­ший мир. Видимо, переста­рались…

Не буду долго рассказы­вать, как мы проветривали дом, открывая настежь ок­на, все трубы, махая тем, что под руку попадёт. Ма­ма, вернувшись, подозри­тельно принюхивалась, во­просительно поглядывая на нас, но мы молчали, как партизаны…

Думаете, на этом успо­коились? Ничуть не быва­ло! Папа, мурлыча что-то себе под нос (так он, пом­ню, напевал до самой ма­миной кончины), вынаши­вал новую идею. Теперь уже понадобились мыше­ловки, а вернее, самые на­стоящие капканы, чтобы поймать четырёх крыс. За­мысел папы был доволь­но прост. Кидаем четвёр­ку хвостатых в высокую пустую кадку, из которой они не могут выбраться, не даём ни еды, ни воды. Сна­чала трое узников съеда­ют четвёртого, затем двое – третьего, и так, пока не останется один, самый кровожадный. Он-то и бу­дет крысоедом. Когда вы­пустим на волю, он должен сожрать всех крыс, встре­тившихся на пути.

Решено – сделано. Мы с папой только наблюда­тели. За давностью лет уже не припомню, сколь­ко дней прошло, чтобы в огромной бочке остались две крысы. Получается, своих подруг по несчастью они уничтожили. Тут я пу­стила в ход все свои дово­ды, уговаривая папу выпу­стить обеих. Убеждала, что два крысоеда лучше одно­го. То ли он хотел сделать по-моему, то ли и вправду поверил, но два жирных мерзопакостных крысое­да были отправлены в ко­нюшню. Каждый день я за­глядывала туда в надеж­де увидеть растерзанные тельца крыс или хотя бы оставшиеся от них длин­нющие хвосты, но тщет­но. Папа же чуть ли не еже­дневно сообщал, что крыс на подворье не стало, и никто не пакостит муку и комбикорм. Сейчас ду­маю, наверно, лукавил на радость мне.

Как-то спустя много лет, когда мы, трое его детей, уже жили своими семья­ми в Перми, брат приобрёл 10-дневную путёвку в дом отдыха. Пригрозил своим тогда маленьким дочери и сыну, что не возьмёт с со­бой, поскольку их хомяч­ки останутся без догляда и корма. «Мы попросим тё­тю Галю, она добрая, будет ухаживать за нашими хо­мячками, пока отдыхаем!» — взмолились дети.

«Признаться им, что ли, как ты крысоеда выра­щивала, пусть знают, ка­кая добрая?!», — ехидничал брат, припоминая давние события.

P.S. Сегодня пытаемся связать наши заметки с числом 20. Своей историей хочу сказать, что в насту­пающем году исполнит­ся ровно двадцать лет, как нет на земле моего добро­го папы…